ТРИЛОГИЯ ЖИЗНИ. ДЕКАМЕРОН / IL DECAMERON

оператор
ТОНИНО ДЕЛЛИ КОЛЛИ

художник-постановщик
ДАНТЕ ФЕРЕТТИ

художник по костюмам
ДАНИЛО ДОНАТИ

музыка
ЭННИО МОРРИКОНЕ

О ФИЛЬМЕ

«Мысль о трилогии пришла ко мне в самолете. Я тогда снимал «Медею» - фильм о варварском народном мире. И вдруг мне захотелось сделать фильм о мире столь же народном, но не варварском и не трагичном, а, наоборот, живом, веселом, где люди наслаждаются жизнью, радостями любви. Мне сразу же пришел на ум Бокаччо. Позже, в Йемене, снимая «Декамерон», я начал думать о «Цветке 1001 ночи», а в Неаполе – о «Кентерберийских рассказах».
Пьер Паоло Пазолини, из интервью Летиции Паолоцци

«Декамерон» - первый фильм «Трилогии жизни» выдающегося итальянского поэта, прозаика, драматурга, режиссера, теоретика кино Пьера Паоло Пазолини. В своем творчестве он стремился реабилитировать физическую реальность человеческой плоти на экране в ее художественном и философском аспектах, полагая недопустимым отдавать эту сферу на откуп коммерческому кино. Взяв десять рассказов из ста в "Декамероне" Боккаччо, режиссер создал одну из наиболее красивых и впечатляющих панорам итальянского раннего Возрождения. В произведении Боккаччо фигурировали семеро женщин и трое мужчин, укрывшихся от чумы, охватившей в 1348 году Флоренцию, и каждый из них рассказывал по одной истории в день в течение десяти дней. Пазолини передает торжество, радость жизни и плотской любви, идущие на смену мрачному средневековому обскурантизму.

Маленькая и довольно незначительная новелла Боккаччо про знаменитого художника Джотто, который попадает под дождь и переодевается в крестьянские лохмотья, имеет в фильме продолжение. Джотто появляется в середине фильма в исполнении самого режиссера и превращается в сквозного персонажа, который становится как бы очевидцем последующих событий-новелл. Будучи флорентийцем, он прибывает в Неаполь (действие фильма принципиально привязано к Неаполю, где жил Боккаччо, а не к Флоренции), чтобы выполнить заказ — написать фреску в храме.

«Смысл этой картины – в онтологии реальности, голым символом которой является секс. Неаполь ведь на самом деле – город невинной жизни. Большая часть неаполитанцев ведет бесконфликтное существование в своего рода доисторическом лимбе, где и останется, возможно, пока будет вообще существовать. Мне кажется, что жители Неаполя чем-то похожи на суданское племя беджа, решившее жить вне Истории. Неаполитанцы, живущие вне истории, представляют из себя реальность в чистом виде, онтологическую реальность. <…> Да, я сам сыграл в «Декамероне». Я вынужден был это сделать в силу, скажем так, форс-мажорных обстоятельств. Я этого не жаждал, но в последний миг так пришлось поступить. В результате фильм приобрел иную направленность. Уж раз я оказался перед камерой, , то должен в этом быть какой-то смысл, какая-то на то причина. Фильм задумывался как некое объективное, далекое, мифологизированное единство, соответствующее онтологии реальности. Мое присутствие переводит фильм в иное качество, как делает, соединяясь с другими, тот или иной химический элемент. В сущности, я создал полную аналогию: в фильме я художник из Северной – то есть причастной к Истории – Италии, приезжающий в Неаполь, чтобы расписать фресками (в точном соответствии с онтологией той реальности) церковь Святой Клары. И в реальной жизни я – писатель Севера Италии, из «исторической» ее части, отправляющийся в Неаполь снимать реалистический фильм. Тем самым в фильме создается как бы произведение в произведении. То есть возникает критический, отстраненный взгляд, первоначально в мои планы не входивший».
Пьер Паоло Пазолини, из интервью Набилю Реда Махиани

О РЕЖИССЕРЕ

Пьер Паоло Пазолини ( it. Pier Paolo Pasolini, 5 марта 1922, Болонья, Италия — 2 ноября 1975, Остия, Италия) — итальянский поэт, писатель, философ, теоретик кино и кинорежиссер.

Пазолини стал знаменитым задолго до того, как начал снимать фильмы. Он начал писать стихи в 17 лет, впервые опубликовался в 19. Первый фильм Пазолини «Аккатоне» (1961), основанный на его собственном романе, рассказывал о жизни римских трущоб. В 1962 году Пазолини был арестован за участие в съемках новеллы «Овечий сыр» в сборнике "Ro.Go.Pa.G. " и приговорен к условному заключению. В своих дальнейших киноработах Пазолини в основном использовал классические литературные произведения («Евангелие от Матфея», «Царь Эдип», «Декамерон», «Кентерберийские рассказы», «Медея», «Сало, или 120 дней Содома».

После Второй Мировой Войны Пазолини вступил в коммунистическую партию, откуда через некоторое время был исключен за аморальное поведение (гомосексуализм Пазолини до конца его жизни был причиной его многочисленных проблем с обществом и властью). Несмотря на это, он до конца жизни оставался убежденным коммунистом-идеалистом, которому решительно претили буржуазные ценности и буржуазная культура. Свое вдохновение он находил в «низовой» культуре самых бедных, молодых и люмпенизированных слоев народа, искренне восхищаясь этой стихией и гениально переплавляя народные энергии в свои знаменитые фильмы, книги и статьи.

В начале семидесятых годов XX века Пазолини путешествовал по странам Востока — Ирану, Йемену, Непалу, — чтобы собрать материал для «Трилогии жизни», состоящей из «Декамерона» (1971), «Кентерберийских рассказов» (1972) и «Цветка 1001 ночи» (1974). В этих фильмах Пазолини пытался, по его словам, «противостоять как излишней политизации и утилитаризму левых партий, так и нереальности массовой культуры. Создавать фильмы, где вы можете найти естественное чувство тела, того физического начала, которое было давно утеряно».

За несколько лет до своей трагической смерти, Пазолини радикально меняет свои прекраснодушные взгляды на «низовую» народную культуру и ее молодых беднейших представителей. Им владеет крайний пессимизм. Он пишет свое знаменитое «Отречение от «Трилогии жизни», в котором подводит черту под своим творчеством и страстно апеллирует к оппонентам:

«Они не видят, что лавина преступлений захлестывает страну, и ограничивают это явление рамками газетной уголовной хроники, не придавая ему никакого значения. Они не понимают, что не существует разрыва между теми, кто формально считается преступником, и теми, кто формально оным не слывет, и что все молодые люди следуют одному и тому же образцу наглости, бесчеловечности, жестокости. Они не замечают, что фактически установился настоящий комендантский час, что ночью все зловеще и пустынно, как в самые лихие времена, чего они не чувствуют, продолжая сидеть в своих норах, теша свое «современное» сознание тем, что им являет телевидение! Они не замечают, что это телевидение, а может, того хуже, обязательное образование и сделали всех молодых людей капризными, закомплексованными существами, заурядными мещанами и расистами; однако они расценивают это как досадное стечение обстоятельств, которые конечно же нормализуются – как будто антропологическая мутация обратима! Они не понимают, что сексуальная либерализация не даровала молодежи беззаботности и счастья, а сделала ее несчастной, скрытной и, как следствие, по-глупому заносчивой и агрессивной».

Следствием такого радикального поворота в мировоззрении стал последний фильм Пазолнини «Сало, или 120 дней Содома», один из самых мрачных и радикальных фильмов в истории кино. Он должен был явить начало новой трилогии, «Трилогии смерти», но жизнь художника оборвалась от руки молодого люмпена.

Пьер Паоло Пазолини был убит 2 ноября 1975 года в Остии близ Рима. Его тело было найдено утром в луже крови. У него было переломано 10 ребер, раздавлено сердце, разбита челюсть, сломана левая рука и наполовину вырваны уши. По его трупу несколько раз проехала машина. 17-летний Пино Пелози (Pino Pelosi) был арестован и осужден за убийство, но 7 мая 2005 года он отказался от своего добровольного признания в убийстве, и расследование было возобновлено.