СЕВЕРЯНЕ / DER NOORDELINGEN

продюсеры
ЛОРЕНС ГЕЕЛС
ДИК МААС

оператор
МАРК ФЕЛПЕРЛААН

художник
РИККЕ ЕЛЬЕР

музыка
ВИНСЕНТ ВАН ВАРМЕРДАМ

Ссылки:

ОФИЦИАЛЬНЫЙ САЙТ ФИЛЬМА

СЛУЧАИ Эссе Ирины Любарской, Искусство кино

АЛЕКС ВАН ВАРМЕРДАМ: СИНЕФИЛЬСКИЙ ПРОЕКТ
Аналитическая статья Натальи Самутиной

Алекс ван Вармердам похож на того персонажа, которого полфильма подозревают в убийствах, если в городе появился маньяк. У него глубоко посаженные глаза под низкими, тревожно сдвинутыми густыми бровями, плотно сжатый рот, легкая сутулость и бесцветный, легко срывающийся на крик голос. Вернее, он таков, когда играет главных героев в своих картинах.

Еще он мог бы сыграть Хармса. Или любого его персонажа. Семена Семеновича, который, надев очки, смотрит на сосну и видит, что там сидит мужик и показывает ему кулак. Петракова, который очень хотел спать, да лег мимо кровати. Тикакеева, который убил Коратыгина огурцом, купленным в обычном магазине. И Федю, который тайком от жены засунул масло в рот, чтобы продать соседу за полтора рубля. Отчасти Вармердам сам является голландским Хармсом. Хотя его чаще всего называют "голландским Дэвидом Линчем без мистики" или "голландским Феллини-навыворот". Что, впрочем, от Хармса тоже не очень далеко.

Вармердам рассказывает страннейшие случаи из жизни таким тоном, будто сообщает прогноз погоды. Его кино сплошь состоит из назывных предложений (поле, лес, дом, дорога, брат, сестра, мать, жена, сын). Его сюжеты пестрят назывными действиями: он сказал, она сказала, он вышел, она убежала, он взял топор, она хлопнула дверью. Но под этой лаконичной обыденностью скрывается такое, что ни словом сказать, ни пером описать. Черные-пречерные комедии про уродливую жизнь простых "маленьких людей", по которым обычно бьются в падучей от жалости гуманисты. Про двуногих насекомых, которые так любят примерять на себя самые расхожие фрейдистские комплексы. Про оторванные от остальных людей семьи, где страстная привязанность друг к другу не мешает каннибализму, прикрывающемуся семейными обедами. Они живут на абсолютно плоской, как стол, земле, расчерченной перекрестками дорог и каналов. Возможно, это Голландия. Однако здесь нет ни тюльпанов, ни ветряных мельниц, а аккуратные белые домики стоят на таком краю света, что кажется, это неизвестная страна размером с Сибирь, куда сосланы на поселение существа, чья человеческая природа подтверждается всем, кроме наличия души.

Случай номер два

Северяне - обычный странный народ. У них на всех - одна улица, вытянувшаяся вдоль дороги так, чтобы окно смотрелось в окно, один лес, где деревья стоят шеренгами, как солдаты на параде. Один почтальон, читающий чужие письма. Один мясник, одержимый сексом. Один охотник, помешанный на охране леса. Один автобус, отвозящий в церковь. Одна бомжиха, бегающая по лесу. Одна святая соседка, переставшая есть и трахаться по совету фарфорового монаха, стоящего на ее каминной полке. Один чернокожий эмигрант, возникший из теленовостей об освобождении бельгийского Конго от колонизаторов. Нормальный такой чистенький городок-пригород, в котором женщины повыходили замуж за манекены. У манекенов взрывной темперамент, а их жены полны затаенной горечи. Их дети - единственные живые люди среди северян.

Ирина Любарская, "Случаи" (фрагмент), Искусство кино

Алекс Ван Вармердам - писатель, дизайнер, актёр и режиссёр. Родился 14 августа 1952 года в Харлеме, Нидерланды. Закончив Школу графического дизайна, поступил в Академию Gerrit Rietveld в Амстердаме. Был основателем и руководителем нескольких театральных компаний.

Вармердам - один из лучших выразителей духа Голландии, ее истории и культуры в кинематографе. Он унаследовал великую традицию своих соотечественников и выбрал первой профессией живопись, графику, дизайн. Второй сферой приложения стал театр, третьей - кинематограф.

Уже первые фильмы режиссера обнаружили появление нового кинематографического таланта: "Абель" (1986) был награжден призом ФИПРЕССИ в Венеции, "Северяне" (1992) - тремя Призами европейского кино "Феликс" - как лучший "молодой фильм", а также за музыку и за работу художника.

В полной мере своеобразие Вармердама проявилось в фильме "Платье". Чрезвычайно остроумен сам ход - сделать главным героем не человека, а его костюм. Причем, в отличие, скажем, от гоголевской "Шинели", в этом нет никакой мистики: голландскому прагматическому духу она явно противопоказана, вместо нее над миром витают абсурдный юмор и легкое безумие. Платье переходит от одной хозяйки к другой, пробуждая в каждой целый рой желаний, вовлекает в свое путешествие артистов, билетеров, шоферов, оказывается среди обносков, предназначенных для благотворительности, испепеляется в пламени крематория - и возрождается на картине, рожденной фантазией художника.

"Платье", а также следующий фильм Вармердама "Маленький Тони" демонстрируют фирменную манеру режиссера: он практически не нуждается в диалогах, оставаясь одним из считанных минималистов современного кино. Голландское общество, обычно аккумулированное в семейной ячейке, изображается Вармердамом с ядовитым сарказмом и типично голландской сверхчувствительностью к деталям быта, которые удивительным образом перерастают из натурализма в символизм.

Последний фильм Вардердама "Новые сказки братьев Гримм" использует немецкий архетип сказки о Ханселе и Гретель, но исследует все ту же любимую тему: отношения Севера и Юга, Голландии и Испании, мужчин и женщин, братьев и сестер, натуры и культуры. Этот постмодернистский road movie завершает большой цикл творчества Вармердама и - кто знает? - возможно, начинает новый.

Фильмография режиссёра:

1986 АВЕЛЬ/ ABEL
1992 СЕВЕРЯНЕ/ NOORDELINGEN/ NOTHERNERS, THE
1996 ПЛАТЬЕ/ JURK, DE/ DRESS, THE
1998 МАЛЕНЬКИЙ ТОНИ/ KLEINE TEUN/ LITTLE TONY
2003 НОВЫЕ СКАЗКИ БРАТЬЕВ ГРИММ/ GRIMM

Елена Плахова

Алекс ван Вармердам всегда участвует в написании сценариев к своим фильмам и лишь в "Новых сказках братьев Гримм" /Grimm/ (2003) не появляется на экране в качестве исполнителя одной из ролей. Родной брат Марк иногда выступает в качестве его продюсера, а другой брат Винсент пишет для него музыку; его жена Аннет Малербе - известная голландская актриса - снималась во всех его работах. Пять фильмов Вармердама, созданные с 1986 по 2003 год, - это уникальный авторский мир с необычными правилами, узнаваемой стилистикой и типологией персонажей. Его обитатели часто носят лица одних и тех же актеров, в нем прослеживаются сквозные режиссерские приемы и постоянные мотивы - это пространство, замкнутое на самом себе, и, кажется, не подверженное воздействию извне. Сам Вармердам отрицает любое влияние на формирование его кинематографического языка, а на вопрос, видит ли он в ком-либо из современных режиссеров своего последователя, отвечает "Нет".

Хотя его называют выразителем истинно голландского характера, бессмысленно искать у Вармердама признаки сколько-нибудь реального государства - он использует национальные особенности своего народа в качестве составной части вымышленного мира, в котором Голландию и Испанию может разделять подземный туннель. Действие его фильмов происходит в условной, воображаемой реальности - реальности игрушечного городка или висящей на стене картины. Это строго ограниченное, камерное пространство, по отношению к которому "нормальный мир" - зарубежная страна. Мы слушаем по радио о событиях в Африке, мы имеем представление о большом городе, мы знаем, что сосед эмигрирует в Австралию, но мы можем быть уверены, что камера не проследует ни в один из этих пунктов - она прикована к квартире, к домику на перекрестке, к захолустному поселению рядом с лесом.

Лес у Вармердама - важнейшая пространственная координата. Классический архетип границы между мирами, именно лес часто разделяет в его фильмах более-менее реальную действительность и абсолютную сказку. Вармердам предпочитает ориентироваться по волшебным картам, и лес для него - идеальное место для поисков магии под покровом обычной жизни. Оказавшись в лесу, можно готовиться к самым необычным последствиям - встрече с девушкой, живущей в пруду, или с дизайнером-извращенцем, который держит дома огромного кабана. Нищая пара из "Платья" /Jurk, De/ (1996) живет в собственном мини-лесу и сквозь редкие ветки может наблюдать за внешним миром - сверкающими огнями и детьми на лыжах. В "Новых сказках братьев Гримм" Вармердам стремится поскорее отправить своих персонажей в лес навстречу приключениям. Режиссер явно симпатизирует тем, кто обладает нестандартной фантазией, тем, кто способен увидеть, как статуя оживает и садится рядом с их кроватью, - и когда в конце "Северян" /Noorderlingen, De/ (1992) пруд замерзает, а негр уезжает на автобусе, есть что-то грустное в том, что камера медленно скрывается за деревьями, оставляя героев в "нормальной" реальности. И в каком-то смысле здесь угадывается движение самого Вармердама - ему, кажется, гораздо уютнее там, в лесу.

Последний кадр "Северян" очень показателен для режиссера: Вармердам, художник по образованию, стремится выражать свои мысли через визуальный ряд, лаконично используя звуковую дорожку. Он никогда не применяет музыку для первичной характеристики эпизода и заявляет, что в его фильмах "вы не увидите персонажа, бросающего реплики в тот момент, когда он наливает себе чашку кофе". Язык Вармердама насыщен запоминающимися зрительным образами, многие сцены тяготеют к эстетике немого кино и целиком строятся на взглядах, жестах, движениях героев. В фильмах Вармердама действие часто происходит за стеклянной поверхностью, позволяющей видеть людей, но не слышать их разговор. Любопытно в этом плане, что некоторые герои режиссера обладают одной из самых кинематографичных привычек - склонностью к вуайеризму: Авель смотрит в бинокль за жителями дома напротив, мальчишка в "Северянах", сидя за партой, наблюдает в окно за происходящим на улице, Бранд в "Маленьком Тони" /Kleine Teun/ (1998) подглядывает сквозь щель в двери своего туалета.

Выстраивающий живописные композиции кадров, признающий, что попросил оператора "Маленького Тони" следовать цветовой палитре картин Веласкеса, Вармердам проявляет себя как художник еще в одном: в лучших традициях своего соотечественника Босха он любит рисовать в дальнем углу картины незначительного персонажа, беглое знакомство с которым навсегда запечатлевает этот образ в памяти. Пока Тарантино тратит по пять минут на описание человека, который через секунду после исчезновения с экрана все равно вылетает из головы, героям Вармердама достаточно выглянуть из-за угла, чтобы остаться незабываемыми. В сюжетах голландца обычно участвует небольшое количество персонажей, но мир вокруг них населен десятками крошечных эпизодических фантомов, которым порой даже не обязательно появляться в кадре. Слепая жена одного из героев "Платья", остающаяся за дверью, или упомянутые в диалоге "Авеля" Де Беер, который крутил роман с женой Меркельбаха, и астматик Проковский так же осязаемы, как и те, на кого нам удается взглянуть. И кто забудет мужчину с голосом диктора на радио, который въезжает в дом по соседству с семьей из "Маленького Тони" - весь фильм он находится где-то рядом, но, вопреки всем ожиданиям, уезжает в Австралию, так и не материализовавшись в непосредственного участника событий.

Вармердам не стесняется выглядеть необщительным, оставлять без объяснений некоторые моменты и отталкивать часть аудитории циничным юмором и странными сценами, напротив - эксцентричное, преувеличенное является незыблемой основой его мира. Он балансирует на грани нормального и алогичного, размеренного течения жизни и буффонады; его сюжеты, на первый взгляд, вполне узнаваемы, но выбранный ракурс открывает в них черты гротеска и абсурда. Многие жители придуманной им сюрреалистической реальности откровенно похотливы, гоняются друг за другом с бутылками и вполне способны зарубить кого-нибудь топором; иррациональное проявляется в их внешности и роде занятий, привычках и мотивациях поступков. Их поведение часто непредсказуемо, они не похожи на "обычных людей": в "Северянах" мальчик мажет лицо черной краской и представляет себя Патрисом Лумумбой, в "Новых сказках братьев Гримм" хозяин дома заставляет гостя переспать с его женой, в "Платье" водитель автобуса спасает девушку от преследователя и тут же начинает к ней приставать.

Сам режиссер играет более чем неординарных персонажей: 32-летнего ребенка в детском свитере, который пытается поймать муху ножницами; почтальона, который вскрывает письма прежде чем доставить их по адресу; взрослого мужчину, не умеющего читать; одержимого контролера, уверяющего всех в своей "нормальности". Мотив "нормального" проходит через все творчество Вармердама: его герои задаются вопросом, почему жизнь не может быть нормальной, и требуют от окружающих нормального поведения - но именно такая жизнь и такое поведение в этом мире невозможны.

Если фильмы открытия и закрытия ММКФ, два ярких примера кинематографического недержания, стали закономерным лицом фестиваля, то ретроспектива Вармердама была его обратной стороной - редким удовольствием, доставить которое порой способен только потенциальный аутсайдер в списке участников забега. Пока раскрученные "Килл Билл" и "Дозор" подмигивают зрителю и пытаются кое-как насытить кадр максимальным количеством модных "фишек", скромные фильмы голландца, кажется, совсем не ищут контакта с широкой аудиторией, не улыбаются после самых смешных шуток и вывешивают на закрытую дверь табличку "отождествление с персонажами - дальше по коридору".

На пресс-конференциях Тарантино и Вармердама трудно было не обратить внимание на физиогномическое сходство авторов и их картин: первый обильно жестикулировал и работал на публику, второй - спокойный, серьезный, молчаливый - отвечал на вопросы зала, повернувшись боком и глядя в сторону переводчицы. Велеречивому языку первого необходима встреча с монтажными ножницами, в немногословном мире второго нет ничего лишнего - там можно устраивать познавательные экскурсии для кинематографических болтунов.

по материалам www.film ru