БОЛЬШАЯ ЖРАТВА
LA GRANDE BOUFFE

«Что же это сегодня так вкусно? Новый рецепт?»
из телерекламы

Четыре респектабельных друга — судья, телепродюсер, лётчик и повар, собираются в шикарном особняке. Друзей зовут просто: Уго Тоньяцци, Марчелло Мастрояни, Филипп Нуаре, Мишель Пикколи – по именам актеров, их сыгравших. Устраивая себе праздник чревоугодия, они с утра до вечера готовят и поедают изысканейшие блюда. Повар Уго достигает вершин кулинарного мастерства под одобрительные возгласы своих товарищей. Здесь правят бал телячьи отбивные, картофель, запечённый в сметанном соусе с грибами и луком, рыбные зразы, кальмары в томате, рубленые биточки из птицы, фаршированные шампиньонами, рагу из кролика, шашлык из баранины, говядины и свинины, запитые лучшими сортами французских вин. И никакого секса на пустой желудок! Приглашенные в дом проститутки все менее понимают смысл бесконечных почек в винном соусе, паштетов и тортов. И лишь Андреа, простая школьная учительница, случайно зашедшая «на огонек», становится для обреченной четверки настоящим ангелом-хранителем, оставшись в доме и преданно пройдя с мужчинами весь смертельно-гастрономический путь до конца, поддерживая их своей витальной сексуальностью, любовью, сочувствием и аппетитом.

"Марчелло, ты должен есть! Если мы не будем кушать, мы не умрем..."
из фильма

«САМОЕДСТВО» КУЛЬТУРЫ

Одно из самых выразительных «приглашений» к столу неприятного зрелища разлагающегося трупа культуры ХХ века прозвучало в знаменитом эпатажном фильме Марко Феррери «Большая жратва». Философская притча картины уже многократно расшифрована, много написано и о жертвоприносительных, и об апокалиптических значениях фильма. Действительно, умершие от обжорства четверо приятелей, четверо современных «всадников Апокалипсиса» пророчат будущую судьбу человечества, неутомимо приносящего себя в жертву собственным фетишам, пожирающего себя самое. Но мне кажутся здесь необыкновенно говорящими детали, их контраст: изысканность рецептов и животность поедания; изящество, светскость приглашения дамы на ужин и скотскость бессмысленного соединения со всеми; бесконечная горячесть дам и замерзший в автомобиле герой Марчелло Мастроянни.

Конечно, приходит в таких случаях на память Кронос, пожирающий своих детей. Но нынешний Кронос, скорее, напоминает слепого жирного могильного червя, поскольку в искусстве конца ХХ века и избавитель Зевс не подрастает, и остальные во чреве гниют, и никто, конечно, не родится. А он ест, ест, ест и, наверное, съест-таки себя, не заметив окончания запасов в истончившемся культурном слое.

Особенно поражает меня в «Большой жратве» та мимолетная и как будто бы неважная деталь, что героиня, добропорядочная женщина, с удовольствием и со вкусом включающаяся во все виды пиршеств – от кулинарных до сексуальных, сама – символ телесной сдобы и пригодности только для такого употребления, она, господа, учительница. Этакий парафраз и воспитательницы, и кормилицы, и матери, и спасительницы-Реи, но эта земля ничего не родит. Она только блюдет бессмысленный ритуал. Это она принимает в конце (конце всего?) привезенные на виллу туши, которые уже некому есть, и которые она пытается складывать в холодильник, где уже сложены трупы умерших друзей. А потом бросает это бесполезное занятие… Игра в жертвоприношение состоялась, картинка эсхатологии сошлась, люди себя буквально уели. И осталась после них земля, усеянная тушами…

Елена Тараненко, Донецк
фрагмент эссе

"Кушать подано, идите жрать, пожалуйста!"
из фильма «Джентльмены удачи»

ЖЕНЩИНЫ НАЧИНАЮТ И ВЫИГРЫВАЮТ

«Большая жратва» вышла в 1973 году и с тех пор спокойно выдержала десятки критических интерпретаций. Историю четырех приятелей, собравшихся в загородном доме, чтобы есть до самой смерти, кинокритики нагружали социальными, культурными, политическими, философскими смыслами и просто смыслом самоцельного скандала, пощечины общественному вкусу. Так, картина вызвала забавный скандал на Каннском кинофестивале, когда публика углядела в обжирающихся до смерти буржуа бестактный намек и была крайне возмущена.

Сопоставляя "Большую жратву" с другими лентами Феррери ("Прощай, самец!", "Семя человеческое"), можно вычленить еще один смысл - смысл апокалиптического финала, в котором у Феррери всегда торжествует женщина. В "Большой жратве" это учительница литературы, заменившая четырем мужчинам мать, подругу, жену, любовницу, шлюху. Все возможные проявления женской витальности в одном образе. Ее четверо мужчин, творцы технической культуры (все-таки - телепродюсер, судья, кулинар, авиатор) и жертвы этой культуры, витальности лишены напрочь и тоскуют по изначальному, природному.

По поводу этой тоски у Феррери свои соображения: он, в отличие от персонажей, бывший ветеринар и с едкой иронией замечает, как легко обездушенная культура принимает скотское за истинно природное. "Возвратиться к природе" для четырех героев означает накормить свои инстинкты: инстинкты убийства, выживания, совокупления. Но, видно, инстинктов тоже не осталось. Убийство не целит дальше индюшки, совокупление утомительно и безрадостно, а еда не унимает голода, потому что голода нет. Механическое заталкивание пищи во входное отверстие и такое же механическое извержение отходов из отверстия противоположного ничего общего не имеет с голодом, жаждой, наслаждением их утоления, естественной и веселой жизнью организма. Мужчины гибнут, сознавая свою историческую обреченность. По той же причине Жерар Депардье в фильме "Прощай, самец!" сжигал себя вместе с восковыми копиями римских трибунов и императоров.

Остается в живых женщина. Не рассуждающая, не сочиняющая законов и концепций, не причастная к Большой Истории, не знающая высоких заблуждений. Инстинктивно любящая, жалеющая, рожающая. Сама природа.

"Со слезящимися от наслаждения глазами он быстро уничтожил подряд сыр, овощи, соус…"
Франц Кафка «Превращение»

НЕ ХЛЕБОМ ЕДИНЫМ?

"Большая жратва" — один из самых скандальных фильмов Марко Феррери. Итальянский режиссёр никогда не шёл на поводу у публики, снимая остросоциальные ленты, которые, в то же время, можно было назвать чёрными комедиями. Будь то "Аудиенция", издевательская сатира на Ватикан и власть римского папы, или "Гарем", где режиссёр предлагает нам символичный перевёртыш восточной традиции — красивая брюнетка и множество мужчин, готовые отдать за неё жизнь.

"Большая жратва" это, прежде всего, бенефис замечательных актёров. Увидеть в одном фильме Мастроянни, Нуаре, Пикколи, Тоньяцци большая редкость. Но никто не перетягивает одеяло на себя, актёры гармонично соседствуют друг с другом на протяжении всей картины. Феррери идёт дальше и называет своих героев именами звёзд. Приём не нов, Фассбиндер добивался полного олицетворения персонажей, используя реальные фамилии исполнителей, но ему никогда не удавалось собрать такого состава. В 70-х было достаточно лишь имени, чтобы понять, кого мы увидим на экране.

Перед зрителем предстают четыре здоровых, холёных, успешных буржуа. У них есть всё, ну или почти всё. По крайней мере, им так кажется. Но почему в культ возводится именно еда? Почему все эти жареные курицы, лангусты, бесчисленные килограммы говядины и свинины превращаются в своеобразный фетиш благообразных господ? Игра ли это? И если да, то каковы её цели? Приехав в особняк, друзья подписали себе смертный приговор.

Картина Феррери — предостережение обществу, пожираемому своими неуёмными желаниями, уничтожающими его изнутри.

Станислав НИКУЛИН (с сокращениями)
25 11 2003

ОТЗЫВЫ О ФИЛЬМЕ

Мерзопакостнейший фильм, пробуждающий рвотные рефлексы – из интернета

В «Часовщике из Сен-Поля" (Бертран Тавернье, 1973 г.) герой-полицейский рассуждает, насколько отвратителен этот фильм. Посмотрев же, с некоторым сожалением выяснил, что ничего подобного. Фильм очень грустный, мягкий, созданный в каких-то печально-желтых осенних тонах, сделанный практически на одних общих планах – из интернета

Забавно, символично, умно – Cosmopolitan

Крайне провокационно… изобретательно. Игра актеров вне всяких похвал - Variety

«Большая жратва» – безнадежный, шокирующий, веселый, саркастичный, изобретательный, возмутительный фильм о четырех друзьях, которые однажды оставляют свои семьи, чтобы уединиться в загородном парижском особняке и предаться чревоугодию до самой смерти. Это непрекращающееся поглощение деликатесов становится для них окончательным и радикальным освобождением от всемирной экзистенциальной тоски. По мере развития сюжета, Феррери наполняет свой фильм все более причудливыми и символическими образами. Сцена, где Уго умирет в коллапсе от еды и секса, исходя газами, вероятнее всего, оскорбит чью-то пуританскую мораль, но умного, думающего зрителя восхитит своей экстравагантностью и иронией. При всей полярности зрительских оценок этого фильма, равнодушных к нему не остается, и вряд ли кто-то сможет сказать, что когда-либо видел на экране нечто подобное - Поль Циммерман, «Newsweek»

О РЕЖИССЕРЕ

Марко Феррери, родился 15 мая 1928 года в Милане. По образованию - ветеринар, некоторое время работал продавцом спиртных напитков, начинал работать журналистом, занимался продюсированием, рекламой, экспериментировал с теленовостями. В 1950 году вместе с Ч. Дзаваттини основал киножурнал под названием "Documento Mensile". Его должны были регулярно показывать в итальянских кинотеатрах как набор новостей, документальных материалов и придуманных историй, но идея была оставлена после двух выпусков.

Продавая киноаппаратуру в Испании, он познакомился с комедийным сценаристом Рафаэлом Аскона (Rafael Azcona), дружба с которым положила начало многолетнему сотрудничеству. В Испании в конце 1950-х годов он дебютировал как режиссер художественных фильмов, сняв три картины - "Квартирка" ("El Pisito", 1959), "Парни" ("Los Chicos", 1959) и "Инвалидная коляска" (El Cochecito/The Wheelchair), 1960, на МКФ в Венеции, которые в остро-сатирической, с элементами черного юмора, манере изображали жизнь современной Испании. Вернувшись в Италию, он довольно быстро завоевал репутацию режиссера-эклектика с колючими гуманистическими темами и анархическим поэтическим стилем. В своих ранних фильмах он рассматривал брачные отношения или отсутствие таковых с пессимистическим цинизмом, который достиг высокого уровня отчуждения и отчаяния в его трудном для понимания шедевре "Диллинджер мертв" (1969).

Работая в Италии и Франции в 1960-х и 1970-х годах, Феррери создал одни из самых оригинальных и тревожных фильмов европейского арт-синема, сочетая социально-политическую критику, черный юмор и секс. Без сомнения самым скандальным из них считается "Большая жратва", мрачная аллегория о мире потребления. Другая тема, характерная для творчества Феррери - проблема взаимоотношения полов, к которой он не раз обращался, всякий раз по-разному, иногда шокируя публику, на протяжении своей жизни: "Лиза" (1972), "Последняя женщина" (1976), "История Пьеры" (1983), "Будущее - это женщина" (1984) и др. Несмотря на то, что фильмы Феррери 80-х заметно уступали его же работам прежних лет, к началу нового десятилетия он сумел вновь обратить на себя внимание - вышедшая на экраны в 1990 году драма "Дом улыбок" получила приз "Золотой медведь" на международном кинофестивале в Берлине.

Последними фильмами режиссера стали "Дневник маньяка" (1993) и "Нитрат серебра" (1996). Скончался 9 мая 1997 года в Париже от сердечного приступа.

по материалам kinofilm.kz и ozon.ru